Четыре подвига стартапера

«Могу выделить две черты любого хорошего стартапера, — сразу приступил к делу вице-президент корпорации „Российский учебник“ Андрей Галиев. — Во-первых, бесстрашие, отсутствие боязни ошибки или провала. Во-вторых, постоянное движение, эксперименты, поиски путей развития».

Андрей Андрусов поделился не только психологическим портретом, но и социально-демографическими характеристиками инноваторов:

«Когда мы только начинали работать, то не имели представления, каков он, среднестатистический стартапер. Предполагали, что это молодой человек лет двадцати двух без особого опыта работы. Он обычно сидит за компьютером и что-то программирует. На поверку оказалось, что стартапер — мужчина в возрасте примерно 44 лет, у которого уже, соответственно, есть определенный опыт, и необязательно в сфере программирования».

«Денежная поддержка не всегда является стимулом к развитию, — считает Андрусов. — Необходимы менторские программы, которые помогут как бы „собрать“ проект заново. Прежде чем начинать действовать, руководителям стартапов нужно ответить себе и нам на несколько ключевых вопросов: зачем вы занимаетесь этим проектом, какую пользу будете приносить, как будете доказывать своим клиентам, что ваш продукт необходим?»

Со схожими трудностями приходилось сталкиваться и Светлане Решетниковой, руководителю проекта департамента развития новых форм образования Агентства стратегических инициатив: «Мы беремся за проекты, которые состоялись и уже действуют на рынке. Но начинаем работать, и выясняется, что у многих нет четко поставленной цели. Именно поэтому нам пришлось создавать акселераторы».

«Мы столкнулись с тем, что директорам не нужны инновации в образовании, — поделился опытом Андрусов. — Стартап не поможет сдать ЕГЭ. А, к сожалению, именно экзамен по итогам 11 классов — основа отечественной системы стимулирования. Отказы с формулировкой „Проекты не помогут детям сдать ЕГЭ на высший балл“ мы слышали не раз. Все директора борются за рейтинг: средний балл — показатель уровня школы. Но и это еще не все! Оказывается, многим ученикам не нужно общее развитие! При поступлении в вуз не учитываются достижения в музыке, рисовании, спорте: за все это можно получить максимум 10 баллов. А за три экзамена — 300. 10 против 300 баллов — выбор очевиден. Зачем ребенку заниматься чем-то еще, помимо подготовки к поступлению в вуз?»

А вот партнер в проектах «Юниум», Wowhow, «Мир лагерей» Евгений Козунов менее категоричен: «Школьники — далеко не единственная целевая аудитория, на которую можно и нужно работать. Сейчас возрастает спрос на непрерывное обучение. Нужны корпоративные университеты для сотрудников на онлайн-платформах. Можно работать в этом направлении».

«Сейчас никто не делает образовательные стартапы для того, чтобы зарабатывать, — считает Козунов. — В основном бизнес начинают люди, которые поднялись на проектах в технологической сфере, а потом вложили заработанные деньги в образовательный стартап из личных побуждений. Может, ради собственных детей или просто из-за желания что-то поменять в сфере образования. В России пока что не научились зарабатывать на образовательных стартапах. Я когда-то занимался собственным бизнесом и знаю, как это тяжело: денег нет, твой продукт отстой, клиентов нет. В нашей стране пока не осознали, что нужно поддерживать стартапы».

«Сейчас растет спрос на онлайн-образование, — заметила Карпова. — Доля этого сегмента рынка в России составляет примерно 5−7%, а в Штатах — 20−30%. Так что у нас есть куда расти. Впоследствии на этом можно будет заработать».

«А у правительства просто не останется выбора, — считает Галиев. — Им придется дать свободу преподавателям и директорам. И вот как: стране нужно усиливать экономику, сделать это можно, только если в стране есть хорошие кадры. Соответственно, нужно персонализированное образование, а значит, надо дать свободу школам».